В редакцию «Красноярского рабочего» 14 января пришло письмо на старославянском языке, будто из XVII века. Писала его, жалуясь на слабость здоровья и отсутствие дров, пожалуй, самая известная из современных староверов Агафья Лыкова. Просьба «со слезами и плачемъ» обращена к главному редактору газеты и к губернатору Кемеровской области Аману Тулееву. Губернатор много лет заботится об Агафье, хотя её жильё на Еринате находится в соседней Хакасии. В конце 70-х любители непознанного, историй о снежном человеке, разных приключений и аномальных явлений вдруг прочитали невероятный репортаж о таёжных отшельниках, проживших вдали от общества почти сорок лет. Вырезки из «Комсомолки» до сих пор хранятся в семейных архивах. В серии статей, ставших повестью под заголовком «Таёжный тупик», журналист Василий Михайлович Песков поведал читателям, как семья староверов бежала в тайгу в тридцатые годы, чтобы не попасть в ГУЛАГ.
Жили очень трудно. В неурожайный год от голода умерла мать. Но встреча с геологами, которые набрели на таёжную заимку, оказалась гибельной для семьи. Прожившие всю жизнь в изоляции двое сыновей и старшая дочь погибли от болезней, которые им принесли люди. Потом не стало и отца. Младшая Агафья, которой сейчас 68 лет, осталась совсем одна.
Что поражает во всей этой истории? Василий Песков рассказал о людях, которые благодаря трудолюбию, сплоченности в борьбе за существование, находчивости и умелости и, конечно, религиозной вере, выживали в необычайных, исключительных обстоятельствах.
Агафье сейчас очень трудно. Её одолевают болезни, возраст тоже даёт себя знать. Она отчаянно просит о помощи, но не мыслит своей жизни в каком-либо другом месте, кроме этого. У неё раньше бывали помощники, но ни один из них не задерживался надолго. Отчасти из-за тяжелейших условий жизни, отчасти из-за трудного характера отшельницы. Она личность активная, хорошо разбирающаяся в людях и не склонная доверять любому приезжему. Главное в ней – это отношения с Богом. Благодаря истовой вере в него Агафья Карповна стойко переносила все тяготы своего нелёгкого бытия. Но и её силы не беспредельны.