Святой: Стефан Первомученик

Святой Сте?фан (греч. ????????????? ????????) — первый христианский мученик, происходивший из евреев диаспоры; был привлечён к суду Синедриона и побит камнями за христианскую проповедь в Иерусалиме около 33—36 года.

Основной источник сведений о служении и мученичестве Стефана — книга Деяний святых Апостолов.

Святой Стефан почитается христианской церковью как первомученик, архидиакон и апостол от 70-ти^[1].

Память в православии — 27 декабря по (юлианскому календарю); в западной традиции — 26 декабря.

Служение и мученичество

Согласно книге Деяний, Стефан вместе с ещё шестью единоверцами был избран апостолами диаконом (служителем) для поддержания порядка и справедливости при «ежедневном раздаянии потребностей» (Деян 6:1)^[2]. Избрание диаконов произошло после возмущений несправедливыми раздачами, возникших в среде христиан из «эллинистов», то есть, как обычно трактуется это слово, евреев, приехавших в Иерусалим из диаспоры и говоривших на греческом языке. Сам Стефан, носивший греческое имя (др.-греч. ????????, «венок»), скорее всего, также происходил из диаспоры.

Как видно из Деян 6:8, деятельность Стефана не ограничивалась возложенным на него апостолами служением. Он, как и сами апостолы, проповедовал в Иерусалиме слово Божие и был привлечён к суду вступившими с ним в спор представителями синагоги (или синагог) евреев диаспоры (Деян 6:9). Приводимая в книге Деяний речь Стефана на суде Синедриона (Деян 7:2—53) позволяет сделать предположение о том, что именно в проповеди Стефана было расценено как «хульные слова на святое место сие и на закон» (Деян 6:13)^[3]. Речь Стефана — самая длинная из многочисленных речей, приводимых в книге Деяний — представляет собой своеобразный пересказ истории Израиля^[4]. Стефан начинает рассказ с выхода Авраама из Месопотамии и, через историю Иосифа и Моисея, доходит до строительства Соломоном Иерусалимского Храма. Исследователи видят в речи Стефана ряд параллельных противопоставлений:

Говоря о Храме, Стефан приводит слова пророка Исайи (Ис 66:1—2, Деян 7:49—50), чтобы доказать, что «Всевышний не в рукотворенных храмах живёт» (Деян 7:48). Эпитет «рукотворенный» употреблялся по отношению к языческим идолам, и применить его к Храму было неслыханным богохульством. По мнению большинства исследователей, именно критика храмового культа, возникшая в среде христиан из «эллинистов», и стала причиной «великого гонения на церковь в Иерусалиме» (Деян 8:1), начавшегося с ареста Стефана. По-видимому, еврейская сосредоточенность на Иерусалиме и Храме казалась Стефану и его единомышленникам плохо совместимой с вселенским характером христианского благовестия. В конце речи, обвинив своих судей в убийстве пришедшего, согласно предсказаниям Моисея (Деян 7:37) и пророков (Деян 7:52), Праведника^[5], Стефан, по рассказу книги Деяний, испытал теофанию: «вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого^[6], стоящего одесную Бога». Эти слова были восприняты как предельное богохульство, так что слушавшие затыкали уши и заглушали речь Стефана криком, после чего «устремились на него, и, выведши за город, стали побивать камнями» (Деян 7:55—57).

Не совсем ясно, был ли Стефану вынесен смертный приговор, или его побила камнями разгневанная толпа, не ставшая даже дожидаться окончания суда. Сцена убийства столь отличается от процедуры казни каменованием (лапидации), описанной в Мишне (Санхедрин 6:1—4), что производит скорее впечатление линчевания толпой, несмотря на упоминание свидетелей, сложивших свои одежды у ног юноши Савла, будущего апостола Павла^[7]. Кроме того, даже если смертный приговор Стефану был вынесен, нельзя было, по свидетельству Евангелия от Иоанна 18:31, приводить его в исполнение без санкции римской власти.

Побиваемый камнями Стефан просит Иисуса принять его дух, молится об убийцах и умирает^[8]. В Деян 8:2 говорится о погребении и «великом плаче» над Стефаном.

Параллели со Страстями Христовыми

Важной параллелью к истории Стефана является также Евангелие от Марка 14:57—58:

Здесь по отношению к Храму употреблено то же слово «рукотворенный» (др.-греч. ????????????), что и в речи Стефана. Эти слова представлены как лжесвидетельсто, но у Иоанна (Ин 2:19) речение, говорящее о разрушении Храма^[11] (хотя и трактуемое Иоанном в иносказательном смысле (Ин 2:21)), принадлежит уже самому Иисусу. Обвинение, предъявленное Стефану, также приписывает ему слова о будущем разрушении Храма Иисусом (Деян 6:14). Вполне возможно, что Стефан в своей критике Храма действительно опирался на слова о Храме, приписываемые или принадлежащие Иисусу и понимаемые как суд над Храмом^[12].

Интерпретации

Конфликт «евреев» и «эллинистов»

Согласно широко распространённой среди библеистов и историков христианства точке зрения, то, что в Деян 6:1 представлено как временный конфликт из-за непорядка в управлении общиной, могло быть симптомом «первого конфессионального раскола в церковной истории»^[13]. Многие исследователи видят в семи служителях вождей «эллинистов», не столько подчинённых, сколько противостоящих Двенадцати^[14]. Исходя из особенностей речи Стефана, можно предположить, что при её написании Лука опирался на источник, довольно точно передававший взгляды «эллинистов». В то же время, христиане из «еврееев» (то есть, говорившей по-арамейски коренной иерусалимской общины) оставались, по всей видимости, строгими приверженцами храмового культа. На это может указывать тот факт что, по сообщению Луки (Деян 8:1), во время гонений «все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии». Под «апостолами» здесь, возможно, следует понимать консервативную («иудеохристианскую») общину христиан из «евреев». Иначе трудно представить, что гонения затронули всех, кроме вождей движения, которых должны были схватить в первую очередь. Впоследствии, руководимая братом Господним Иаковом иерусалимская община оставалась оплотом консервативного иудейского христианства^[15]. Впрочем, некоторые исследователи ставят под сомнение общепринятую теорию о разделении ранней церкви на «эллинистов» и «евреев». Историчность рассказа Луки о самом Стефане также подвергается сомнению. По словам одного из исследователей, «мы почти ничего не знаем о Стефане за исключением самого факта мученичества»^[16].

Самарянское влияние

Церковное почитание св. Стефана

День памяти

Первые упоминания о церковном празднике, посвящённом памяти св. Стефана, содержатся в Надгробном Слове в память Василия Великого, написанном его братом Григорием Нисским (381 г.)^[17], «Апостольских установлениях» (называют не только день памяти святого Стефана, но и включают его имя в молитву на поставление диакона^[18]) и сирийском месяцеслове конца IV в., указывающем дату 26 декабря, следующий день после Рождества Христова: «Мы, один праздник совершаем вслед за другим. Вчера Владыка Мира призывал нас на свой пир, а сегодня последователь Господа — Стефан. Вчера Христос облекся в человеческую плоть ради нас людей, а сегодня Стефан оставил землю ради Христа».^[19] Эта же дата упоминается в ранних армянских и латинских источниках. Позднее, в Византии 26 декабря стало днём празднования Собора Пресвятой Богородицы, и в VII веке почтение памяти св. Стефана было перенесено на третий день праздников, 27 декабря. Византийская традиция сохранилась в православии, в то время как западные церкви по-прежнему придерживаются исконной даты 26 декабря^[20].

Отдельные празднования установлены по случаю обретения и перенесения мощей св. Стефана:

Почитание мощей

Обретение мощей

Мощи св. Стефана были обретены почти через четыре века после его смерти, в 415 г. История их нахождения описана палестинским священником Лукианом в «Послании ко всем Церквам об открытии мощей мученика Стефана»^[22]. Лукиан сообщает, что место погребения ему указал в ночных видениях Гамалиил, похоронивший Стефана на собственном земельном участке неподалёку от Иерусалима, в Кафар-Гамале («веси Гамалиила»). По рассказу Лукиана, при открытии могилы воздух наполнился благоуханием, словно в раю, и в округе исцелилось от болезней и одержимости 73 человека. Мощи были перенесены в Сионскую церковь в Иерусалиме, однако часть праха и несколько костей Лукиан передал находившемуся тогда в Палестине испанскому священнику Авиту, который отправил их, вместе с латинским переводом письма Лукиана, бражскому епископу Балхонию. Вёз реликвии Павел Орозий, возвращавшийся на запад после Диоспольского Собора 415 года, на котором рассматривались обвинения против Пелагия^[23]. Однако до Браги Орозий не добрался из-за шедшей тогда в Испании войны. В результате, часть привезённых Орозием реликвий оказалась на Менорке, часть — в североафриканском городе Узалисе, а впоследствии и в нескольких соседних городах^[24].

Распространение культа мощей св. Стефана

Из «Послания ко всем Церквам» епископа Менорки Севера^[25] известно, что в начале февраля 417 или 418 г. Орозий высадился на этом острове, но не сумел перебраться в Испанию и был вынужден отправиться в Северную Африку, оставив реликвии в одном из меноркских храмов^[26]. Как следует из послания Севера, прибытие мощей на остров спровоцировало серьёзный конфликт между христианской и иудейской общинами, приведший, в частности, к сожжению местной синагоги. Результатом этих событий и обретённого патроната св. Стефана стало массовое обращение более чем пятисот иудеев. Независимо от того, насколько рассказ Севера соответствует действительности^[27], в нём можно видеть свидетельство развития внутри культа св. Стефана (убитого, в отличие от большинства христианских мучеников, не римлянами, а иудеями) антисемитской составляющей ^[28].

Часть привезённых реликвий оказалась в 418 г. в североафриканском Узалисе, епископом которого был друг св. Августина Эводий. Прибытие мощей в город и последовавшие за этим многочисленные чудесные исцеления описаны в составленной по указанию Эводия книге «О Чудесах св. Стефана Первомученика»^[29]. Раки с частичками мощей святого (memoriae) были со временем установлены и в соседних городах, в том числе в Карфагене и Гиппоне (425 г.). Августин, епископ гиппонский, когда-то настороженно относившийся к поклонению останкам мучеников^[30], приветствовал и укреплял культ св. Стефана. По его настоянию записывались и делались общественным достоянием рассказы о чудесных исцелениях от мощей (т. н. libelli miraculorum; пример такого отчёта сохранён в одной из проповедей Августина^[31]). Августин посвятил ряд проповедей самому? святому (Sermones 314—319) и чудесным исцелениям (Sermones 320—324); о чудесах от мощей святого рассказывается также в последней книге трактата «О Граде Божием»^[32]. Археологические находки подтверждают широкое распространение культа первомученика в Северной Африке. Та небольшая часть мощей Стефана, которую Орозий увёз на запад, прославилась своей чудодейственностью больше, чем мощи, перенесённые в Сионскую церковь в Иерусалиме.

Часть остававшихся в Сионской церкви мощей св. Стефана была перевезена в 439 г. в Константинополь императрицей Евдокией, супругой Феодосия II, и помещена, возможно позднее, в церкви Св. Лаврентия, построенной сестрой императора Пульхерией^[33]. В самом Иерусалиме, на предполагаемом месте мученичества (за северными воротами города), Евдокией была построена базилика Св. Стефана, в которую также была перенесена часть реликвий. «Житие св. Мелании младшей» также сообщает о принадлежавших этой святой мощах Стефана, которые она поместила в 438 г. в построенном ей мартирии на Масличной горе (см. ниже).

Многочисленные источники подтверждают быстрое и широкое распространение культа мощей св. Стефана^[34]. Среди мест поклонения мощам святого, упоминаемых в раннесредневековых источниках:

Помимо собственно мощей почитались и т. н. контактные реликвии, связанные со св. Стефаном. В разное время, в Сионской церкви в Иерусалиме^[38], Арле, Флоренции, Соборе Парижской Богоматери и других местах демонстрировались камни, которыми был побит Стефан. Чудесные явления святого также приводили к возникновению новых реликвий. Одна из таких святынь — платок, освящённый явлением святого в Бордо — использовалась епископом этого города Бертрамом (ум. 585 г.) как источник контактных реликвий для новых церквей^[37]. Наконец, уже упомянутая книга «О Чудесах св. Стефана Первомученика»^[29] рассказывает о нерукотворном образе Стефана, изображающем победу святого над демоном.

Известно о нахождении мощей св. Стефана в следующих православных монастырях:

Некоторые храмы, посвящённые св. Стефану

В списке приведены как действующие, так и известные из письменных или археологических источников храмы

Св. Стефан в христианской литературе

Основным источником сведений о Стефане является книга Деяний Апостолов. В других книгах Нового Завета Стефан не упоминается. Многим исследователям представляется особенно удивительным, что имя Стефана не встречается у апостола Павла, чьё присутствие при убийстве святого упоминается у Луки, и чьи послания во многом близки в своём богословии отдельным положениям речи Стефана на суде. Отсутствует имя Стефана и в писаниях апостольских мужей и ранних христианских апокрифах. В литературе II—III вв. имя первомученика встречается чрезвычайно редко. Среди немногочисленных авторов, упоминающих о Стефане: Евсевий Кесарийский в описании секты николаитов, получившей своё название по имени одного из шестерых товарищей Стефана («Церковная история», 3.29.1), и в сохранённом Евсевием рассказе о мучениках Лиона и Вены, бравших за образец поведение первомученика перед лицом насильственой смерти («Церковная история», 5.2.5); Ириней Лионский («Опровержение ересей», 3.12.10, 3.12.13, 4.15.1), чей рассказ целиком основан на книге Деяний; Тертуллиан, приводящий Стефана как образец терпения («О терпении», 14.1)^[46].

Начиная с IV века упоминания о Стефане в трудах отцов церкви становятся более частыми. В частности, имя первомученика встречается у Афраата, сирийского писателя первой половины IV в., и его младшего современника Ефрема Сирина, составившего комментарий на книгу Деяний. Этот комментарий, сохранившийся в армянском переводе и в целом опирающийся на новозаветный текст, содержит однако два утверждения, свидетельствующие о знакомстве Ефрема с преданием о Стефане, не вошедшим в канонический библейский текст. Ефрем пишет, что Стефана опасались из-за его знаний, а также упоминает о тесной дружбе первомученика с Гамалиилом. Позднее, это предание найдёт отражение во многих текстах, сближающих Стефана с Гамалиилом.

Другой комментарий на книгу Деяний, дошедший до нас в отрывках, был составлен александрийским богословом IV века Дидимом Слепцом. Примерно в то же время Григорий Нисский написал две проповеди-энкомия, посвящённые св. Стефану. Началом V века датируются «Беседы на книгу Деяний апостолов» Иоанна Златоуста^[47]. Златоуст так объясняет причину, побудившую его заняться толкованием именно этой книги Священного Писания:

Это свидетельство Златоуста о малоизвестности книги Деяний может быть напрямую связано с тем фактом, что св. Стефан столь редко упоминается в литературе первых веков христианства.

Сохранился также панегирик св. Стефану, сочинённый Исихием Иерусалимским (ум. около 450 г.)

Рассказы из книги «О Граде Божием» о чудесах от мощей св. Стефана вошли позднее в средневековые жития святых, в частности, в «Золотую легенду» Якова Ворагинского.

Св. Стефан в искусстве

Стефан обычно изображается молодым, безбородым, с тонкими чертами лица, облачённым в диаконский далматик, стихарь и орарь. На самых ранних изображениях, таких как мозаика церкви Сан-Лоренцо-фуори-ле-Мура в Риме (VI в.), Стефан одет только в диаконское облачение поздней античности: тунику с белым верхом. На ранних изображениях Стефан держит в руках пальмовую ветвь мученика и Евангелие. Позже к этим атрибутам прибавляются камни, лежащие на голове, плечах, в складках одежды, в руках, на книге или у ног святого. Иногда камни обагрены кровью. На некоторых изображениях Стефан держит кадило. Существуют также изображения Стефана в группе семерых служителей. На западе, прежде всего в Риме, Стефана часто изображали вместе с другим диаконом и мучеником: св. Лаврентием (например, на фресках церкви Сан-Винченцо-аль-Вольтурно, IX в., фрески в капелла Никколина в Ватикане)^[48].

Литература

Примечания

? ¹ ² Последние два именования не имеют оснований в Новом Завете и закрепились за Стефаном в позднем церковном предании.
? В тексте книги Деяний слово «диакон» не употребляется. Сказано лишь, что семеро были поставлены «пещись (др.-греч. ?????????, диаконэйн) о столах», в то время как апостолы оставили за собой «служение (????????, диакониа) слова». Из Посланий апостола Павла к Филиппийцам (1:1) и 1-го к Тимофею (3:8) известно, что в церкви апостольских времён уже существовали диаконы, но в тексте Деяний нет никаких указаний на то, что семеро были диаконами в том же смысле этого слова, в каком его употребляет апостол Павел (Еп. Кассиан, стр. 185).
? Лука представляет эти слова как лжесвидетельство, но, возможно, обвинители не прибегали к услугам лжесвидетелей. Из речи Стефана видно, что его проповедь действительно могла восприниматься ортодоксальными иудеями как богохульство.
? Подробный разбор основных положений речи Стефана дан в Moessner, D. 'The Christ Must Suffer: New Light on the Jesus—Peter, Stephen, Paul Parallels in Luke-Acts', Novum Testamentum,, 28, 1986, pp. 220—256. Там же рассматриваются параллели между повествованиями Луки об Иисусе, Стефане, Петре и Павле.
? Левинская, стр. 242: «Похоже, это был один из самых ранних титулов Иисуса, которыми пользовались христиане в Иерусалиме». Ср. Деян 3:14, 22:14; Иак 5:6; 1 Ин 2:1; Лк 23:47; Мф 27:19, 24. По-видимому, Стефан видел в Иисусе «пророка, подобного Моисею» (Втор 18:15—18) и восстановителя истинного Моисеева Закона.
? За исключением этих слов Стефана, словосочетание „сын человеческий“ (имеющее сильные эсхатологические и апокалиптические коннотации) употребляется в Новом Завете лишь самим Иисусом.
? Согласно Мишне, записанной позже, но, вероятно, отражающей судебную практику времён Стефана, одежду должен был снять осуждённый, а не свидетели. Первый свидетель сбрасывал осуждённого на камни с высоты, вдвое превышающей человеческий рост. Если тот оставался жив, второй свидетель ударял его камнем в область сердца, и только после этого, если осуждённый ещё подавал признаки жизни, его забрасывали камнями (Левинская, стр. 247—248). См. трактат Санхедрин, гл. 6: правила и установления, касающиеся казни каменованием (Jewish Virtual Library, на английском языке).
? «И, сказав сие, почил» (Деян 7:60). Для описания насильственной смерти Лука использует неожиданный глагол, переводимый как «упокоиться», «почить», «уснуть».
? По существующей конвенции автора Евангелия от Луки и Деяний называют Лукой, хотя традиционное отождествление со спутником апостола Павла остаётся спорным (Левинская, стр. 13—19).
? Стих отсутствует в ряде важнейших рукописей и, по мнению большинства текстологов, является вставкой, внесённой в текст Евангелия на ранней стадии его передачи. Тем не менее, эти слова вполне могут восходить к ранней устной традиции. Таким образом, этой параллели с рассказом о Стефане в оригинальном тексте Луки скорее всего не было (Metzger, B. M. A Textual Commentary on the Greek New Testament, Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 1994, p. 154).
? См. также Мк 15:29; Мф 26:61, 27:40.
? Данн, стр. 113, 137, 298.
? Haenchen, E. The Book of Acts as Source Material for the History of Early Christianity, In: Keck, L. E., Martyn, J. L. (eds) Studies in Luke-Acts, Nashville: Abingdon, 1966, p. 264.
? См., в частности, Hengel, M. Between Jesus and Paul: Studies in the Earliest Christianity, Philadelphia: Fortress Press, 1983.
? Данн, стр. 295—301.
? Hill, C. G. Hellenists and Hebrews: Reappraising Division within the Earliest Church, Minneapolis: Fortress, 1992.
? In Basilium Fratrem: Григорий Нисский, Надгробное слово Василию Великому (английский перевод, с комментарием).
? Апостольские постановления
? Григорий Нисский Похвальное слово св. Стефану
? Bovon, pp. 285—286.
? См. Жития Святых св. Димитрия Ростовского. См. также рассказ Димитрия Ростовского о страдании святого первомученика и архидиакона Стефана.
? Epistola ad omnem ecclesiam, de revelatione corporis Stephani martyris ('Revelatio Sancti Stephani', Revue des Etudes Byzantines, 4, 1946, pp. 178—217).
? Некоторые исследователи видят в том факте, что мощи были найдены именно в разгар пелагианских споров на проходящем неподалёку в Диосполе (Лидда, современный Лод) соборе, нечто большее, чем простое совпадение. Обладание святыми мощами уже стало к этому времени эффективным способом повышения социального и духовного статуса и авторитета, так что иерусалимский епископ Иоанн вполне мог рассчитывать на помощь обретённых реликвий в решении конкретных насущных задач (Hunt, E. D. Holy Land Pilgrimage in the Later Roman Empire A.D. 312—460, Oxford: Clarendon Press, 1982).
? Clark, pp. 141—142; Bovon, p. 287.
? Epistola Severi ad omnem ecclesiam, de virtutibus ad judaeorum conversionem in Minoricensi insula factis in praesentia reliquiarum Sancti Stephani, Patrologia Latina, vol. 41, pp. 821—834. В течение многих лет это письмо, самая ранняя рукопись которого датируется X в., считалось подделкой VII в., написанной в поддержку антииудейской политики вестготских королей. Однако недавнее исследование Скота Брэдбери (Severus of Minorca: Letter on the Conversion of the Jews, ed. and trans. Scott Bradbury, Oxford: Clarendon Press, 1996) доказывает подлинность письма.
? Орозий не назван в письме по имени, но из других источников следует, что речь идёт именно о нём.
? Сомнения в этом выражены, в частности, в рецензии на упомянутую книгу Скота Брэдбери (Speculum, 73, 1998, pp. 1167—1169). Автор рецензии B. Bachrach видит в послании скорее инструкцию по массовому обращению, чем рассказ о реальном историческом событии. По его мнению, епископ Север вряд ли имел возможность применить силу по отношению к богатой и процветающей еврейской общине острова.
? Hunt, E. D. 'St. Stephen in Minorca: an Episode in Jewish-Christian Relations in the Early 5th Century A.D.', The Journal of Theological Studies, 33, 1982, pp. 106—123. См. также Браун, стр. 118—119.
? ¹ ² De miraculis Sancti Stephani Protomartyris, Patrologia Latina, vol. 41, pp. 833—854.
? Epistola 29. В обычае пировать у memoriae мучеников Августин видел возрождение языческих обрядов. О развитии взглядов Августина на культ мучеников см. Браун, стр. 38—50, 91—92.
? ¹ ² Sermo CCCXXII, Patrologia Latina, vol. 38, pp. 1443—1445.
? De civitate Dei XXII (английский перевод).
? Марцеллин, «Хроникон», г. 439. Византийский историк IX века Феофан Исповедник упоминает в Хронографии, что ещё в 428 г. (вариант датировки: 421 г.) иерусалимский епископ передал в Константинополь десницу св. Стефана в благодарность за щедрость императора Феодосия II и Пульхерии. Это сообщение Феофана не находит подтверждения в ранних источниках. Сообщение Анастасия Библиотекаря о переносе мощей св. Стефана, состоявшемся в правление Константина, малодостоверно (Clark, p. 143).
? В книге болландиста Ипполита Делеэ «Истоки культа мучеников» (Hippolyte Delehaye, Les origines du culte des martyrs, Brussels: Societe de Bollandistes, 1933) св. Стефан упоминается чаще других святых. Сколь либо полное перечисление мест поклонения мощам Стефана, от поздней античности до наших дней, в рамках этой статьи невозможно.
? Одна из серий фресок базилики Св. Лаврентия изображает легендарную историю о несостоявшемся обмене мощей Стефана на мощи Лаврентия (см. Augustus J. C. Hare, Walks in Rome, pp. 93—95.).
? «История франков», кн. 2:6. Важным источником сведений о культе св. Стефана является также книга Григория Турского «О славе мучеников» (De gloria martyrum, Patrologia Latina, vol. 71, pp. 734—737.). Из этой и других книг Григория известно о поклонении мощам Стефана в Отюне, Клермоне, Марселе и Туре.
? ¹ ² Alan Thacker, Loca Sanctorum: The Significance of Place in the Study of the Saints, p. 13.
? Путник Антонина из Плаценции, XXII (ок. 570 г.). По словам другого паломника, Аркульфа (VII в.), рядом с Сионской церковью показывали «камень, на котором, как говорят, был побит камнями Святой Стефан» (Рассказ о Святых Местах, XIX).
? Сергиев Посад. Троице-Сергиева лавра
? Путеводитель по монастырям Афона
? Два источника, «Житие св. Мелании младшей» (греческий оригинал написан предп. в 450—455 г.) и «Житие Петра Ивера» (предп. конец V в.), содержат во многом противоречивые сведения, касающие строительства этого мартирия и базилики Евдокии. «Житие св. Мелании младшей» сообщает о принадлежавших ей мощах Стефана, помещённых в мартирии, Евдокии же отводится пассивная роль последовательницы и ученицы святой. «Житие Петра Ивера», напротив, рассказывает о строительстве Евдокией базилики, не упоминая ни о мартирии, ни о принадлежавших Мелании реликвиях. Было даже высказано предположение, что речь идёт об одном и том же здании. О возможных причинах противоречий между источниками см. Clark, pp. 141—156.
? Неизвестно, была ли эта базилика с самого начала посвящена св. Стефану (Bovon, p. 287).
? Bovon, p. 287.
? Эдесская хроника, 723 г.
? В течение более полувека обе церкви сосуществовали, образуя «двойной» кафедральный собор, но были снесены при строительстве нового готического здания. Св. Стефан считался вторым патроном Нотрдама.
? Bovon, pp. 287—288.
? Беседы на Деяния Апостольские
? Bovon, p. 292.

Содержание