Патриа?рх Ти?хон (в миру Васи?лий Ива?нович Белла?вин^[1]; 19 (31) января 1865, погост Клин, Торопецкий уезд, Псковская губерния — 7 апреля 1925, Москва) — епископ Православной Российской Церкви; с 21 ноября (4 декабря) 1917 года Патриарх Московский и всея России, первый после восстановления патриаршества в России.

Канонизирован Русской Церковью в лике святителей Архиерейским собором Русской Православной Церкви 9 октября 1989 года.

Дореволюционная деятельность

Семья, образование, постриг, рукоположение

Будущий Патриарх родился в приходе Воскресенской церкви погоста Клин Торопецкого уезда Псковской губернии, в семье потомственного священника Иоанна Тимофеевича Беллавина; впоследствии родитель был переведён в приход Спасо-Преображенской церкви города Торопца, в Псковской епархии. Фамилия Беллавинъ была довольно распространена на Псковщине среди лиц духовного звания.

У Василия Беллавина было 3 родных брата, которые умерли, не дожив до старости. Родительница, Анна Гавриловна, скончалась 29 апреля 1904 года (последний раз епископ Тихон гостил у неё в Торопце на Рождество 1903 года, проездом из Петербурга назад в США, в свою епархию), после чего у него не осталось близких родственников.

По словам современника, «с детства Тихон был очень добродушным, кротким и богобоязненным без лукавства и святошества»; среди своих товарищей по Псковской семинарии имел шутливое прозвище «Архиерей».

В 1888 году окончил СПб Духовную Академию, где среди товарищей имел прозвище «Патриарх». Его однокурсник, впоследствии протопресвитер Константин Изразцов, миссионер в Южной Америке^[2], вспоминал о нём: «Во всё время академического курса он был светским и ничем особенным не проявлял своих монашеских наклонностей. Его монашество после окончания Академии поэтому для многих его товарищей явилось полной неожиданностью.»^[3]

11 июня 1888 года был определён преподавателем догматического богословия в Псковской Духовной семинарии^[4].

В декабре 1891 года пострижен в монашество с именем Тихон; 22 декабря рукоположён во иеромонаха.

В марте 1892 года назначен инспектором Холмской духовной семинарии; в июле — ректором Казанской, а затем Холмской духовной семинарии; состоял председателем Епархиального училищного совета, председателем православного братства и цензором изданий.

19 октября 1897 года хиротонисан во епископа Люблинского, викария Холмско-Варшавской епархии. Хиротония была совершена в Троицком соборе Александро-Невской Лавры митрополитом Петербургским и Ладожским Палладием (Раевым).

Деятельность в Северной Америке

14 сентября 1898 года назначен епископом Алеутским и Аляскинским — вместо отбывшего в Россию епископа Николая (Зиорова); с 1900 года — Алеутский и Северо-Американский.

12 декабря 1903 года, по его просьбе, святейший синод принял решение о создании Аляскинского викариатства в Североамериканской епархии; викарием было определено быть епископу Иннокентию (Пустынскому). Синод также дал согласие на возведение архимандрита Рафаила (Хававини) в епископа Бруклинского, 2-го викария, хиротония которого состоялась 12 марта 1904 года в храме святителя Николая в Бруклине (основан в 1895 году).

По его предложению, в 1905 году синод перенёс епископскую кафедру из Сан-Франциско в Нью-Йорк, где его попечением и стараниями отца Александра Хотовицкого в 1902 году был выстроен кафедральный Свято-Николаевский собор^[5][6] в Манхэттене.

5 мая 1905 году возведён в сан архиепископа.

В 1905 году в Миннеаполисе была открыта первая в Америке православная семинария, в 1913 году переведённая в Тенальфи (Tenalfy,Нью-Джерси) и закрытая в 1923 году за отсутствием средств^[7]. (В 1938 году была возобновлена епископом Макарием (Ильинским) как Свято-Владимирская в городе Нью-Йорк и в 1961 году переехала в Крествуд, штат Нью-Йорк.)

В епископство Тихона имели место случаи перехода ряда американцев из инославия в лоно Российской церкви. Так, бывший священник Епископальной церкви США Ингрэм Ирвин (Ingram N. W. Irvine) был рукоположён архиепископом Тихоном в Нью-Йорке 5 ноября 1905 года.

При его деятельном участии продолжился и завершился перевод богослужебных текстов на английский язык: выполнен г-жой Изабель Хэпгуд (Isabel F. Hapgood) с церковнославянского^[8].

При нём были открыты десятки новых храмов, активную роль в строительстве и организации приходов при которых принимало Русское православное кафолическое общество взаимопомощи. По предложению последнего архиепископ Тихон благословил иеромонаха Арсения (Чаговцова) на строительство первого православного монастыря в Северной Америке (Саут-Кейнан, штат Пенсильвания), при котором была устроена школа-приют для сирот^[9].

При Преосвященном Тихоне в состав епархии вошли 32 общины, пожелавших перейти из униатства в православие, что явилось продолжением «движения Товта», приведшего в православие около 250 тысяч русинских грекокатоликов.

На Ярославской и Виленской кафедрах

25 января 1907 года последовал перевод на кафедру Ярославскую и Ростовскую (13 марта отбыл из Америки).

Прибыл поездом в Ярославль в 2 часа дня 11 апреля 1907 года^[10]; был встречен на вокзале, среди прочих лиц, своим викарием — епископом Угличским Евсевием (Гроздовым). Его викариями на Ярославской кафедре позднее были: Угличский Иосиф (Петровых) — с 1909 года; Рыбинский Сильвестр (Братановский) — с 1910 года.

Состоял почётным председателем ярославского отделения Союза русского народа.

В ходе празднования 300-летие Дома Романовых, встречал императорскую семью при входе в Успенский собор Ярославля, затем давал императору объяснения в Спасском монастыре, бывшем местом пребывания царя Михаила Фёдоровича в 1613 году.^[11]

22 декабря 1913 года, вследствие, согласно некоторым свидетельствам^[12], конфликта с ярославским губернатором графом Д. Н. Татищевым, был переведён в Вильну (Северо-Западный край). При переводе из Ярославля, Городская дума Ярославля почтила его титулом «Почётного гражданина города Ярославля»; Святейший Синод в сентябре 1914 года разрешил ему принять звание — «случай избрания епископа почётным гражданином города является чуть ли не единственным в истории Русской Церкви»^[13]. Покинул Ярославль 20 января 1914 года, после напутственного молебна в соборе Спасского монастыря, провожаемый, среди прочих, губернатором графом Татищевым^[14].

В Вильне сменил архиепископа Агафангела (Преображенского). Во время Первой мировой войны был в эвакуации в Москве.

В это время архиепископ Тихон пользуется большой популярностью в народе, по некоторым источникам, для благословения к нему приходили даже католики и староверы.

Высочайший рескрипт, данный ему 6 мая 1916 года, гласил: «<…> Ваши непрестанные святительские заботы о благе паствы вашей <…> снискали Мое Монаршее благоволение, в изъявление коего Всемилостивейше жалую вам препровождаемый при сем бриллиантовый крест для ношения на клобуке.»^[15]

После падения монархии

Избрание московским святителем и Патриархом всероссийским

В 1917 году, после Февральской революции, в Церкви, как и во всём государстве, происходили значительные перемены. Обер-прокурор Святейшего Синода во Временном правительстве В. Н. Львов в половине апреля подобрал на летнюю сессию новый состав Синода из прогрессивно настроенных иерархов, в который из прежних членов вошёл только архиепископ Сергий (Страгородский). До того, архиепископ Виленский Тихон вызывался на зимнюю сессию Синода 1916—1917 годов; в новый состав Синода вызван не был^[16].

В мае 1917 года в Российской церкви была введена выборность епархиальных структур церковного управления; летом того же года в ряде епархий прошли выборы правящих архиереев. 19 июня 1917 года в Москве открылся Съезд духовенства и мирян Московской епархии для выборов возглавителя епархии: 21 июня, посредством тайного голосования, правящим архиереем Москвы был избран архиепископ Тихон. Определение Святейшего Синода от 23 июня (ст. ст.) 1917 года, за № 4159, постановляло: «Избранному свободным голосованием клира и мирян московской епархии на кафедру московского епархиального архиерея, архиепископу литовскому и виленскому Тихону — быть архиепископом московским и коломенским, Свято-Троицкия Сергиевы лавры священно-архимандритом без возведения в сан митрополита до решения этого вопроса собором.» ^[17]

Определением Святейшего Синода от 13 августа 1917 года за № 4979, утверждённым Временным правительством 14 августа того же года, был возведён в сан митрополита^[18].

15 августа 1917 года, в день Успения, литургией, совершённой митрополитом Владимиром (Богоявленским) в кремлёвском Успенском соборе, открылся Всероссийский Поместный Собор 1917—1918 годов. Более половины участников Собора были миряне, хотя и без права голоса при принятии решений. На соборе разгорелась оживлённая дискуссия о потребном высшем церковном управлении. Далеко не все участники высказывались за реставрацию патриаршества; против выступала значительная группа профессоров-богословов из мирян. После захвата власти большевиками в Петрограде, 28 октября (10 ноября), прения по вопросу были прекращены и было принято решение о восстановлении патриаршества.

Избрание было решено проводить в два этапа: тайным голосованием и посредством жребия. Наибольшее число голосов получили (по убывающей) архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) и Тихон, митрополит Московский. 5 (18) ноября 1917, после литургии и молебна в храме Христа Спасителя, старец Зосимовой пустыни Алексий (Соловьёв) вынул жребий пред Владимирской иконой Божией Матери, перенесённой из расстрелянного незадолго до того Успенского собора; митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) огласил имя избранного: «митрополит Тихон»^[19]. Таким образом, избранником оказался кандидат, набравший наименьшее количество голосов. В тот же день, в 3 часа пополудни, все архиереи-члены Собора собрались в Троицком подворье на Самотёке (резиденции Московских митрополитов). По пении Тон деспотин к нареченному Патриарху обратился с речью архиепископ Антоний (Храповицкий) (кандидат, набравший наибольшее число голосов), сказав, в частности, следующее: «Сие избрание нужно назвать по преимуществу делом Божественного Промысла по той причине, что оно было бессознательно предсказано друзьями юности, товарищами Вашими по академии. Подобно тому, как полтораста лет тому назад мальчики в Новгородской бурсе, дружески, шутя над благочестием своего товарища Тимофея Соколова, кадили перед ним своими лаптями, воспевая ему величание, как Божиему угоднику, а затем их внуки совершали уже настоящее каждение пред нетленными мощами его, то есть Вашего небесного покровителя Тихона Задонского; так и Ваши собственные товарищи прозвали Вас патриархом, когда Вы были ещё мирянином и когда ни они, ни Вы сами не могли и помышлять о действительном осуществлении такого наименования <…>»^[20].

7 ноября нареченный Патриарх отбыл в Троице-Сергиеву лавру, где пробыл несколько дней, о чём сохранились воспоминания архимандрита Кронида (Любимова) († 10 декабря 1937), наместника Лавры.

Интронизация состоялась 21 ноября 1917 года (4 декабря по н. ст.) в кремлёвском Успенском соборе, в праздник Введения.

Деятельность Поместного Собора 1917—1918

Первая сессия собора приняла ряд нормативно-правовых документов для устроения церковной жизни в новых условиях: Определение о правовом положении Церкви в государстве, которое в частности предусматривало: первенствующее публично-правовое положение Православной Церкви в Российском государстве; независимость Церкви от государства — при условии согласования церковного и светского законоуложений; обязательность православного исповедания для главы государства, министра исповеданий и министра народного просвещения. Было утверждено Положения о Священном Синоде и Высшем Церковном Совете как высших органах управления в период между созывами поместных соборов.

Вторая сессия открылась 20 января (2 февраля) 1918 года и закончилась в апреле. В условиях крайней политической нестабильности собор поручил Патриарху тайно назначить своих местоблюстителей, что он и исполнил, назначив митрополитов Кирилла (Смирнова), Агафангела (Преображенского) и Петра (Полянского) в качестве возможных своих преемников.

Поток вестей о расправах над духовенством, в особенности убийство митрополита Киевского Владимира (Богоявленского), побудил учредить особое поминовение исповедников и мучеников, «скончавших жизнь свою за православную веру». Были приняты Приходской устав, призванный сплотить прихожан вокруг храмов, а также определения о епархиальном управлении (предполагающее более активное участие в нём мирян), против новых законов о гражданском браке и его расторжении (последнее ни в коей мере не должно было затрагивать церковного брака) и другие документы.

20 сентября 1918 года Поместный Собор вынужденно прекратил свою продолжавшуюся 13 месяцев работу, не завершив её^[21].

Анафема и иные заявления

19 января (ст. ст.) 1918 года Патриарх Тихон издал своё знаменитое Воззвание^[22], которое, в частности, гласило:

«Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей — загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей земной.

Властью, данною Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите ещё имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной.

Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое либо общение: „Измите злаго от вас самех“» (1Кор.5:13).

Хотя в общественном сознании закрепилось мнение^[23], что анафема была изречена на большевиков, последние не названы явно; Патриарх осудил тех, кто:

гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово, и вместо любви христианской всюду сеют семена злобы, ненависти и братоубийственной брани. Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним: ежедневно доходят до Нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чём не повинных и даже на одре болезни лежащих людей, виновных только разве в том, что честно исполнили свой долг перед Родиной, что все силы свои полагали на служение благу народному. И всё это совершается не только под покровом ночной темноты, но и въявь, при дневном свете, с неслыханной доселе дерзостью и беспощадной жестокостью, без всякого суда и с попранием всякого права и законности совершается в наши дни во всех почти городах и весях нашей отчизны: и в столицах, и на отдалённых окраинах (в Петрограде, Москве, Иркутске, Севастополе и др.).

Все сие преисполняет сердце Наше глубокою болезненной скорбью и вынуждает Нас обратиться к таковым извергам рода человеческого с грозным словом обличения и прещения по завету св. апостола: «Согрешающих же пред всеми обличай, да и прочии страх имут» (1Тим.5:20).

Более определёнен адресат его Обращения к Совету Народных Комиссаров^[24] от 13/26 октября 1918:

«Все, взявшие меч, мечем погибнут» (Мф.26:52)

Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего отечества, называющие себя «народными» комиссарами. Целый год держите вы в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды.

Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания?

По истине вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы (Мф.7:9—10). Народу, изнурённому кровопролитной войной, вы обещали дать мир «без аннексий и контрибуций».

От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позорному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решились обнародовать полностью? Вместо аннексий и контрибуций великая наша родина завоёвана, умалена, расчленена и в уплату наложенной на неё дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото. <…>

21 июля 1918 года в слове, сказанном по Евангелии в Казанском соборе на Красной площади, осудил расстрел бывшего императора Николая II и то, что «Исполнительный комитет одобрил это и признал законным.»^[25]

Однако Тихон в конечном итоге был сломлен:

Передайте Советскому правительству и Президиуму ЦИК СССР глубокую благодарность — как от меня, так и от моей паствы^[26].

Отныне Церковь отмежевалась от контрреволюции и стоит на стороне Советской власти^[27].

Церковь возносит молитвы о стране Российской и о Советской власти^[28].

Церковь признаёт и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от Бога^[29].

Пора <…> принять все происшедшее, как выражение воли Божией <…> осуждая всякое сообщество с врагами Советской Власти и явную или тайную агитацию против нее.^[30]

Мы <…> всенародно признали новый порядок вещей и Рабоче-Крестьянскую Власть народов, Правительство коей искренне приветствовали.^[31]

Мы <…> уже осудили заграничный церковный собор Карловицкий за попытку восстановить в России монархию из дома Романовых^[32].

Молим вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против святой веры, подчиниться советской власти не за страх, а за совесть, памятуя слова апостола: «всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, — существующие же власти от Бога установлены»^[33].

Уголовное преследование

См. также статью: Изъятие церковных ценностей в России в 1922 году.

Урожай 1919 и в особенности 1920 года во многих регионах страны был плохим; начался голод, усугубившийся политикой большевистского правительства (реквизиция зерна у крестьян по продразвёрстке)^[34][35].

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 23 февраля 1922 года (н. ст.) опубликовал декрет, в котором постановлял местным Советам «изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим». Декрет предписывал «пересмотр договоров и фактическое изъятие по описям драгоценных вещей производить с обязательным участием представителей групп верующих, в пользование коих указанное имущество было передано»^[36]. В тот же день была издана специальная инструкция о порядке изъятия церковных ценностей, предусматривающая точные условия производства работ по изъятию и гарантирующая правильность этого изъятия.

В связи с декретом о изъятии ценностей Патриарх Тихон обратился к верующим с Воззванием от 15 (28) февраля 1922^[37]:

<…> Мы нашли возможным разрешить церковно-приходским Советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, о чём и оповестили Православное население 6 (19) февраля с.г. особым воззванием, которое было разрешено Правительством к напечатанию и распространению среди населения.

Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 10(23) февраля ВЦИК, для оказания помощи голодающим, постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные церковные предметы. С точки зрения Церкви подобный акт является актом святотатства, и Мы священным Нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем верных духовных чад Наших. Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, не освящённых и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближнего, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство — миряне отлучением от Неё, священнослужители — извержением из сана (73-е правило Апостольское, 10-е правило Двукратного Вселенского Собора).^[38]

Послание Патриарха было разослано епархиальным архиереям с предложением довести его до сведения каждого прихода.

В марте в ряде мест произошли эксцессы, связанные с изъятием ценностей, особенно большой резонанс имели события в Шуе. В связи с последними 19 марта 1922 года Председатель Совнаркома В. И. Ленин составил секретное письмо. Письмо квалифицировало события в Шуе как лишь одно из проявлений общего плана сопротивления декрету Советской власти со стороны «влиятельнейшей группы черносотенного духовенства»^[39].

В заседании Политбюро 22 марта 1922 года, по предложению Ленина^[40], был принят план Троцкого^[41] по разгрому церковной организации: арест Синода и Патриарха («примерно через 10—15 дней»), печать должна была «взять бешеный тон», надлежало «приступить к изъятию во всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющими сколько-нибудь значительных ценностей»^[42]. В марте начались допросы Патриарха Тихона: он вызывался в ГПУ на Лубянку, где ему дали под расписку прочесть официальное уведомление о том, что правительство «требует от гражданина Беллавина как от ответственного руководителя всей иерархии определённого и публичного определения своего отношения к контрреволюционному заговору, во главе коего стоит подчинённая ему иерархия».

5 мая 1922 года Патриарх был вызван в суд на процесс московского духовенства. Суд вынес частное определение о привлечении гр-на Беллавина к уголовной ответственности. После этого Патриарх находился под арестом в бывших казначейских покоях Донского монастыря, в полной изоляции от внешнего мира. Судя по многочисленным публикациям в советской прессе весной 1923 года писем от граждан, требовавших сурово покарать «людоеда» Тихона, власти готовились к расправе над Патриархом. В газете «Известия» от 6 апреля 1923 года печаталось сообщение: «11 апреля судебная коллегия Верховного суда начинает слушать дело бывш. патриарха Тихона и его ближайших приспешников <…> Процесс будет слушаться в Колонном зале Дома Союзов^[43].»^[44] Номер же от 11 апреля содержал краткое извещение: «Процесс бывш. патриарха Тихона откладывается на некоторое время. О дне начал процесса будет объявлено особо.»^[45]

12 апреля 1923 года Политбюро приняло решение: «Поручить Секретариату ЦК вести дело Тихона со всею строгостью, соответствующей объёму колоссальной вины, совершенной Тихоном», что означало указание суду на необходимость вынесения смертного приговора^[46]; 19 апреля 1923 года Тихон был под стражей препровождён во внутреннюю тюрьму ГПУ, где проходили допросы; 8 мая он был перемещён в ранее занимаемый им дом в Донском монастыре (продолжая находиться под стражей) — для того, чтобы туда могли прибыть делегаты обновленческого Собора, проходившего с конца апреля, с объявлением о лишении его сана и монашества.

Его заявление от 16 июня 1923 года в Верховный Суд РСФСР с ходатайством об изменении принятой в отношении него меры пресечения выражало раскаяние в «поступках против государственного строя»; в газете «Известия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов Рабочих, Крестьянских, Казачьих и Красноарм. Депутатов и Моск. Совета Рабоч. и Красноарм. Депутатов» за 1 июля было опубликовано «Факсимиле заявления гр. Белавина (бывш. патриарха Тихона) в Верховный Суд РСФСР» (текст заявления публиковался ранее, 27 июня):

«Обращаясь с настоящим заявлением в Верховный Суд РСФСР я считаю необходимым по долгу своей пастырской совести заявить следующее:

Будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причем враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям. Как то: обращение по поводу Брестского мира в 1918, анфематствование в том же году власти и наконец воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922. Все мои антисоветские действия за немногими неточностями изложены в обвинительном Заключении Верховного Суда. Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня изъ под стражи.

При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контреволюции.»^[47]

Тот же номер газеты, рядом с факисмиле заявления Тихона, публиковал на той же странице освещение комментариев в иностранной прессе «об освобождении Тихона» и карикатуру на «эмигрантских „литераторов“» (центральная фигура изображала Керенского), оторвавшихся от чтения эмигрантских газет с сообщениями о гонениях на Патриарха и злобно глядящих на свинью с надписью «Заявление б. патриарха Тихона» — с возгласами: «Подложил свинью!» Там же печатался материал под заголовком «Религиозные гонения в Польше» — о притеснениях православных в восточных регионах страны (Ровно, Луцк и другие).

25 июня того же года было принято постановление о его освобождении и 26 июня ему была предоставлена свобода в организации деятельности «Патриаршей» Церкви. Большинство исследователей склонны видеть основную причину отмены готовившегося судебного процесса в уступке правительства в ответ на ноту Керзона (известна как ультиматум Керзона), вручённую НКИД 8 мая 1923 года, от имени правительства Великобритании^[48]. Нота содержала угрозу полного разрыва сношений с СССР и требовала, среди прочего, прекращения репрессий против Церкви и духовенства (пункты 21 и 22 меморандума правительства Его величества^[49]).

Редакционная статья в партийной газете «Правда» от 27 июня 1923 года завершалась так: «<…> Пусть же пролетарии и крестьяне всего мира, до которых докатилась провокационная кампания политических архиепископов^[50] и благочестивых империалистов, — пусть же они узнают, каким плевком наградил их бывший патриарх, которого они хотели использовать, чтобы вонзить свои гнилые зубы в живое тело трудовой советской страны.»^[51]

4 июля 1923 года «Известия» публиковали материал «„Обращение“ патр. Тихона к „архипастырям, пастырям и пасомым православной церкви российской“» от 28 июня 1923 года, в котором Патриарх Тихон ставил под вопрос легитимность Собора 1923 года (обновленческого) и пояснял: «Из постановлений его можно одобрить и благословить введение нового стиля календарного и в практику церковную. Что касается моего отношения к Советской власти в настоящее время, то я уже определил его в своем заявлении на имя Верховного Суда, который я прошу изменить меру пресечения, то есть освободить из-под стражи. В том преступлении, в котором я признаю себя виновным, по существу виновно то общество, которое Меня, как Главу Православной Церкви, постоянно подбивало на активные выступления тем или иным путем против Советской власти. Отныне Я определенно заявляю всем тем, что их усердие будет совершенно напрасным и бесплодным, ибо Я решительно осуждаю всякое посягательство на Советскую власть, откуда бы оно ни исходило. Пусть все заграничные и внутренние монархисты и белогвардейцы поймут, что я Советской власти не враг. Я понял всю ту неправду и клевету, которой подвергается Советская власть со стороны её соотечественных и иностранных врагов и которую они устно и письменно распространяют по всему свету. Не минули в этом обойти и меня; в газетах^[52] „Новое Время“ от 5 мая за № 606 появилось сообщение, что будто бы ко мне при допросах чекистами была применена пытка электричеством. Я заявляю, что это сплошная ложь и очередная клевета на Советскую власть.»^[53]

Тем не менее, он оставался под следствием и легализации (то есть регистрации в органах власти) Патриархии как органа управления не произошло; решение о прекращении следствия и закрытии дела было принято Политбюро ЦК РКП(б) 13 марта 1924 года, а затем и Президиумом ЦИК СССР 21 марта 1924 года^[48].

В начале 1925 года, под руководством начальника 6 отделения СО ГПУ Евгения Тучкова, началась разработка «шпионской организации церковников», которую, по замыслу следствия, возглавлял Патриарх Тихон; 21 марта 1925 года последний был допрошен на Лубянке. Из постановления Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 19 июня 1925 года о прекращении и сдаче в архив дела ввиду смерти подследственного явствует, что существовало «дело № 32530 по обвинению гр. Белавина Василия Ивановича по 59 и 73 ст. ст. УК»^[54]; состав преступления по 59-й статье УК РСФСР от 1 июня 1922 года включал в себя «сношение с иностранными государствами или их отдельными представителями с целью склонения их к вооруженному вмешательству в дела Республики, объявлению ей войны или организации военной экспедиции», что предусматривало высшую меру наказания с конфискацией имущества.

Церковная смута

К началу 1921 года в заседаниях Синода могло участвовать лишь весьма ограниченное количество епархиальных архиереев: многие были в эмиграции, другие не могли прибыть в Москву ввиду внешних обстоятельств. Другой высший орган церковного управления — ВЦС — распался за убылью своих членов. Вследствие такого развития ситуации, высшая церковная власть практически осуществлялась единолично Патриархом; на территориях же, занятых белыми, с ноября 1918 года создавались временные церковные управления^[55].

В ноябре 1921 года в Сремских Карловцах (Сербия) оформилось фактически независимое русское церковное образование, впоследствии именуемое как Русская Православная Церковь заграницей.

12 мая 1922 года протоиерей Александр Введенский, вместе со священниками Калиновским, Красницким, Белковым и псаломщиком Стадником, прибыли в Троицкое подворье на Самотёке, где тогда находился под домашним арестом Патриарх Тихон. Обвинив Патриарха в необдуманной политике, приведшей к конфронтации Церкви с государством и к анархии в церковном управлении, группа потребовала, чтобы он временно отказался от своих полномочий^[56]. По некотором размышлении, Тихон подписал резолюцию о временной передачи церковной власти с 16 мая митрополиту Ярославскому Агафангелу. 14 мая того же года в «Известиях» было напечатано подписанное епископом Антонином Грановским и рядом священников воззвание Верующим сынам православной церкви России, говорившее о необходимости проведения нового поместного собора для преодоления церковной разрухи, вина за которую всецело возлагалась на Патриарха Тихона: «Верхи священноначалия держали сторону врагов народа. <…> Руководимая высшими иерархами гражданская война церкви против государства должна быть прекращена.»^[57] Воззвание Антонина и иже с ним было также опубликовано в партийной газете «Правда», где его сопровождала статья от редакции «Церковная демократия против церковного феодализма», заканчивавшаяся словами: «<…> нужно приветствовать шаг церковной демократии, срывающей все личины с жадных святейших персон»^[58].

15 мая депутация обновленцев принята Председателем ВЦИК М. Калининым и на следующий день было объявлено об учреждении нового Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Последнее полностью состояло из сторонников обновленчества; первым его руководителем стал епископ Антонин Грановский, возведённый в сан митрополита. На следующий день власти, чтобы облегчить обновленцам задачу овладения властью, перевезли Патриарха Тихона в Донской монастырь в Москве, где он находился в строгой изоляции. К концу 1922 года обновленцы смогли занять две трети из 30 тысяч действовавших в то время храмов. Так начался так называемый обновленческий раскол, который до определённого времени поддерживался органами государственной власти РСФСР и СССР. Церковная структура («староцерковники»), возглавляемая Патриархом Тихоном, оказалась вне закона.

«Второй Поместный Всероссийский Собор» (первый обновленческий), открывшийся 29 апреля 1923 года в Москве, в храме Христа Спасителя, высказался в поддержку советской власти и 3 мая вынес решение о лишении сана «бывшего патриарха Тихона», а также лишении его монашества: «<…> Священный Собор Православной Церкви 1923 года осуждает контр-революционную борьбу и её методы — методы человеконенавистничества. В особенности Собор 1923 года скорбит об анафематствовании Советской власти и всех, её признающих. Собор объявляет анафематствование не имеющим никакой силы. 2. Собор 1923 года осуждает всех тех, кто шёл этим путем и других вёл за собой И прежде всего это касается ответственного руководителя всей церковной жизнию — Патриарха Тихона, так как патриарх ТИХОН вместо подлинного служения Христу служил контр-революции и этим, как лицо, которое должно правильно вести всю церковную жизнь, ввёл в заблуждение широкие церковные массы, то Собор считает Тихона отступником от подлинных заветов Христа и предателем Церкви. На основании церковных канонов сим объявляет его лишённым сана и монашества и возвращённым в первобытное мирское положение. Отныне патриарх ТИХОН — мирянин Василий Беллавин.»^[59][60] 4 мая того же года, согласно сообщению «Известий»^[61], постановление Собора было вручено лично Тихону.

По своём освобождении 26 июня 1923 года, 1 июля Тихон издал специальное послание, а 15 июля того же года сделал с амвона собора Донского монастыря публичное заявление о своём возвращении к церковному управлению всею Российскою Церковью и признании ничтожными всех действий обновленческого ВЦУ и ВЦС^[62].

Бывший тогда председателем Московского епархиального совета Василий Виноградов (впоследствии протопресвитер РПЦЗ), будучи в эмиграции, свидетельствовал в своей книге: «„Покаянное заявление“ Патриарха, напечатанное в советских газетах, не произвело на верующий народ ни малейшего впечатления. Без малейшей пропаганды весь верующий народ, как один человек, каким-то чудом Божиим, так формулировал свое отношение к этому „покаянному заявлению“: „Это Патриарх написал не для нас, а для большевиков“. „Собор“ же 1923 г. ни на один момент не имел для верующего народа ни малейшего авторитета: все хорошо понимали, что вся затея этого „собора“ просто проделка Советской власти, никакой церковной значимости не имеющая. В результате своего просчёта Советская власть очутилась перед совершенно неожиданным для нее фактом: подавляющая масса верующего народа открыто приняла освобождённого Патриарха как своего единственного законного главу и руководителя, и Патриарх предстал пред глазами Советской власти не как возглавитель какой-то незначительной кучки верующих, а в полном ореоле фактического духовного вождя верующих народных масс.»^[63][64]

Освобождение из-под стражи и в особенности то обстоятельство, что Тихон начал совершать богослужения, на которые стекались большие массы народа, вызвали обеспекоенность в среде обновленческого руководства. Под опубликованным 6 июля 1923 года материалом «Новое воззвание Тихона» (содержал извлечение из послания мирянам, якобы выпущенного «бывшим патриархом Тихоном», в котором вновь выражалась его «провинность перед народом и Советской властью» и осуждались действия «проживающих в России и за границей злоумных противников» её^[65]), была помещена подборка мнений обновленческих деятелей^[66], которые выражали мысль, что теперь Тихон должен признать также и законность постановления «II-го поместного всеросс. собора» (то есть своё низложение), а новый председатель ВЦС митрополит Одесский Евдоким (Мещерский) комментирировал: «В бытность мою в Москве на всероссийском церковном соборе в кулуарах высказывалось предположение о том, что Тихон после того, когда карты его оказались раскрытыми, в значительной мере обезврежен. Однако мы не полагали, что Верховный суд проявит такое гуманное отношение к ярому врагу Советской власти. Для „Живой церкви“ освобождённый Тихон также не страшен, так как контр-революционная часть духовенства после отречения Тихона от контр-революционных идей также поспешит от него отмежеваться. Для остатков „тихоновщины“ освобождение Тихона, в смысле усиления реакционной части церкви, значения иметь не может. <…>»^[66] Бывший же ранее председателем ВЦС митрополит Антонин (Грановский) в своём «разъяснении тихоновского обращения»^[67] характеризовал поведение Тихона после освобождения как «бесцерковную, гордую, чванную, самолюбовательную, раздорническую, спесивую манифестацию».

Основываясь лишь на устном обещании свободы действий, не имея канцелярии, Патриарх пытался организовать общецерковное управление: был созван временный Священный Синод из трёх архиереев: архиепископа Тверского Серафима (Александрова), архиепископа Уральского Тихона (Оболенского) и викарного епископа Илариона (Троицкого); восстановлена деятельность прежнего состава Московского епархиального Совета под председательством профессора протоиерея Василия Виноградова, принимавшего также участие и в некоторых заседаниях Синода.

Проходившее в Москве 10 — 18 июня 1924 года «Великое Предсоборное совещание» обновленцев, которое избрало своим почётным председателем Вселенского Патриарха Григория VII (тогда склонялся на сторону обновленцев под давлением кемалистов и был представлен в Москве архимандритом Василием Димопуло), на основании признания обновленческого Синода Восточными Патриархами вынесло заключение: «Отныне бывший Патриарх Тихон — глава секты»^[68].

Последние месяцы, кончина и погребение

9 декабря 1924 года при попытке разбойного нападения на дом Патриарха в Донском монастыре был убит Яков Сергеевич Полозов — весьма близкий Патриарху человек, бывший его келейником с 1902 года. Это произвело на Патриарха крайне гнетущее впечатление; он настоял, несмотря на сопротивление властей, на том, чтобы Полозов был похоронен на территории монастыря (могила вскоре была перенесена к внешней стороне южной стены Малого Донского собора от прохода на новое Донское кладбище ввиду начавшегося строительства Донского крематория).

13 января 1925 года переехал в клинику Бакуниных (Остоженка, 19); но продолжал регулярно совершать богослужения в московских храмах. Последнее богослужение — хиротония епископа Сергия (Никольского) в храме Большого Вознесения у Никитских Ворот 23 марта (5 апреля) 1925, за два дня до смерти.

25 марта (7 апреля) 1925, в праздник Благовещения, Патриарх скончался в возрасте 60 лет — по официальным данным от сердечной недостаточности, хотя существует версия о его отравлении. За несколько часов до смерти он произнёс: «Теперь я усну… крепко и надолго. Ночь будет длинная, тёмная-тёмная».

Чин погребения был совершён 30 марта (12 апреля) 1925 года, в Вербное воскресенье, в Донском монастыре; участвовали 56 архиереев и до 500 священников, пели хоры Чеснокова и Астафьева. Был похоронен с внутренней стороны южной стены трапезной Малого Донского собора. В день погребения патриарха Тихона состоялось совещание собравшихся на его отпевание архипастырей, на котором обязанности Патриаршего местоблюстителя возложены были на митрополита Крутицкого Петра (Полянского).

15 апреля «Правда» и «Известия» опубликовали «Предсмертное завещание» от имени покойного Патриарха^[70], якобы подписанное им в день своей смерти (существует в разных редакциях, которые готовились в ведомстве Евгения Тучкова); вопрос о его подлинности, которая сразу же была поставлена под сомнение^[71], до конца не разрешён^[72].

Почитание и канонизация

Анонимно издавшая свои воспоминания свидетельница похорон патриарха Тихона писала: «К Донскому стечение народа было огромное. По приблизительному подсчёту, там перебывало в те скорбные дни не менее одного миллиона людей. Вокруг Донского все ведущие к нему улицы и вся Калужская площадь были запружены народом. Уличное движение по ним прекратилось, трамваи доходили лишь до Калужской площади. Порядок поддерживался рабочими-распорядителями, у которых на рукаве была чёрная повязка с белым крестом. <…> Очередь от Нескучного — версты 1,5 от монастыря — шла по четверо в ряд. Передвигались до собора более трёх часов. Беспрерывно пополняясь у Нескучного вновь прибывающими, этот медленно день и ночь движущийся людской поток не походил на обычные „хвосты“. Это было торжественное шествие. <…> В день погребения Патриарха погода стояла чудесная — тёплая, ясная, весенняя. Служба, по установленному чину, началась в 7 ч. утра и продолжалась до наступления темноты. Двери собора были открыты настежь, т.ч. не поместившимся внутри его и стоявшим впереди было слышно богослужение, а пение доносилось и дальше. От вторивших ему передних рядов оно перекатывалось в задние, и пела вся многотысячная толпа. Это было заупокойное служение всенародное. Духовный и молитвенный подъём был так велик, что даже не слышалось плача. Это было не только погребение Патриарха Тихона, но и всенародное его прославление.»^[73]

1 ноября 1981 года Патриарх Тихон был прославлен в лике новомучеников и исповедников Российских Архирейским Синодом РПЦЗ.

9 октября 1989 года был канонизирован Архиерейским Собором РПЦ^[74]; стоит во главе Собора Новомучеников и Исповедников Российских.

19 февраля 1992 года совершилось обретение святых мощей Патриарха Тихона. Мощи обычно открыто покоятся в Большом Донском соборе Донского монастыря.

Память святителя Тихона Церковь празднует 25 марта (по юлианскому календарю) в день его преставления; а также 26 сентября — день его прославления в лике святых.

Ставился вопрос о внесении в месяцеслов также и даты обретения его мощей как дополнительного дня памяти.

3 декабря 2007 года Патриарх Алексий II по представлению Календарного отдела Издательского Совета Русской Православной Церкви благословил внести в официальный месяцеслов ещё один день памяти святителя Тихона — 5 ноября по юлианскому календарю — дата избрания на Всероссийский Патриарший престол^[75].

Литература

1. Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917—1943. Сб. в 2-х частях / Сост. М. Е. Губонин. М., 1994.
2. ЖМП. 1990, № 2, стр. 56 — 68: Житие святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси.
3. Герд Штриккер. Русская Православная Церковь в советское время (1917—1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью // Патриарх Тихон в поисках путей сосуществования с советской властью.
4. Герд Штриккер. Русская Православная Церковь в советское время (1917—1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью // Изъятие церковных ценностей. Процесс против митрополита Вениамина Петроградского.
5. Протоиерей А. И. Введенский. За что лишили сана бывшего патриарха Тихона (Речь прот. А. И. Введенского на заседании 2-го Всероссийского Поместного Собора 3-го мая 1923 года в Москве). — М.: «Красная Новь», 1923.
6. Протоиерей А. И. Введенский. Церковь Патриарха Тихона. Москва, 1923.

Примечания

Труды

• В. Беллавин. О лице Господа Иисуса Христа «Странник». СПб., 1890. Том 2.
• Архимандрит Тихон (Беллавин). Вегетарианство и его отличие от христианского поста «Странник». СПб., 1895. Том 1.
• Архимандрит Тихон (Беллавин). О подвижничестве «Странник». СПб., 1897. Том 2.
• Речь архимандрита Тихона при наречении его во епископа Люблинского (18 октября 1897 года) «Прибавления к Церковным ведомостям». СПб., 1897. № 43.
• Поучение преосвященного Тихона, епископа Алеутского и Северо-Американского, к новопоставленному иерею «Прибавления к Церковным ведомостям». СПб., 1900. № 22.
• Речь при освящении Нью-Йоркской православной русской церкви, 10 ноября 1902 года «Прибавления к Церковным ведомостям». СПб., 1902. № 50.
• Слово в день годовщины священного коронования 14 мая 1905 года, произнесенное св. патриархом Тихоном, в бытность его архиепископом Алеутским и Северо-Американским в Нью-Йоркском соборе «Православная жизнь». Jordanville, 2001. № 7(618).
• Приветствие членам Собора Православной Российской Церкви от лица Московской кафедры (16 августа 1917 года) Пг., 1918.
• Слово высокопреосвященного митрополита Тихона, в Крестовой церкви Троицкого Подворья при благовестии ему патриаршества (5-го ноября 1917 года) «Сергиевские листки». Paris, 1932. № 11(61).
• Слово в Успенском соборе Московского кремля по принятии жезла Святителя Петра митрополита (21 ноября 1917 года) Пг., 1918.
• Приветствие членам Освященного Собора Православной Российской Церкви (22 ноября 1917 года) «Прибавления к Церковным ведомостям». Пг., 1918. № 6.
• Грамота по случаю вступления на патриарший престол (от 18 декабря 1917 года) «Церковные ведомости». Пг., 1918. № 1.
• Послание к епископам Грузинского Экзархата, отделившимся от Русской Православной Церкви (29 декабря 1917 года) «Церковные ведомости». Пг., 1918. № 3-4.
• Новогоднее слово (1 января 1918 года) «Прибавления к Церковным ведомостям». Пг., 1918. № 1.
• Послание Святейшего Тихона, патриарха Московского и всея России от 19 января 1918 г. (с анафемой) «Богословский вестник». Сергиев Посад, 1918. Том I.
• Речь на торжественном собрании Священного Собора Российской Православной Церкви, посвященном памяти мученически скончавшегося высокопреосвященного Владимира (Богоявленского), митр. Киевского и Галицкого, 15 (28) февраля 1918 года «Прибавления к Церковным ведомостям». Пг., 1918. № 9-10.
• Послание Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России от 2 (15) марта 1918 г. (по поводу происходящей в стране междоусобной брани) «Церковные ведомости». Пг., 1918. № 7-8.
• Послание Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России от 5 (18) марта 1918 г. (по случаю заключения Брестского мира) «Церковные ведомости». Пг., 1918. № 9-10.
• Послание Совету Народных Комиссаров по случаю первой годовщины октябрьской революции от 13 (26) октября 1918 года Нью-Йорк, 1919.

Ссылки

• Деяние 36-ое Священного Собора Российской Православной Церкви 1917—1918 гг.: Всенародное торжественное собрание в соборном храме Христа Спасителя в богоспасаемом граде Москве в лето от воплощенія Бога-Слова 1917-е месяца ноября в 5-й день для избрания и наречения Патриарха Московского и всея России Пг., 1918.
• Чин поставления Святейшего Тихона, Патриарха Московского и Всея России, в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы в Богоспасаемом граде Москве. В лето от воплощения Бога Слова 1917-е ноября в 21 день Пг., 1918.
• Проф. А. И. Сагарда. Послание Святейшего Патриарха Тихона (от 19 января 1918 года) («Прибавления к Церковным ведомостям». Пг., 1918. № 3-4)
• Архиеп. Аверкий (Таушев). Пятилесятилетие преставления Святейшего Патриарха Тихона (1925—1975 г.) (Jordanville, 1976)
• Карпов А. Ю., Юрьев А. А. Святейший патриарх Тихон
• Тихон. БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
• Владислав Цыпин. Истории Русской Церкви 1917—1997 ГЛАВА II. Русская Церковь при Святейшем Патриархе Тихоне (1917—1925)
• Тихон (Беллавин Василий Иванович)
• ДОКУМЕНТЫ: Воззвание патриарха Тихона и группы высших иерархов Православной Русской Церкви к верующим об отмежевании Церкви от контрреволюции
• Обращение патриарха Тихона в советскую прессу связи со смертью Ленина
• ИСТОРИЯ ПРАВОСЛАВИЯ В АМЕРИКЕ. МИССИОНЕРСКОЕ СЛУЖЕНИЕ СВЯТИТЕЛЯ ТИХОНА
• St. Tikhon, Patriarch of Moscow and all Russia
• ПОМЕСТНЫЙ СОБОР 1917—1918 гг.
• Николай Жевахов. Воспоминания. Т.2, Часть третья
• Дело «О судебном процессе по делу Патриарха Тихона (Белавина)»
• Истории Русской Церкви 1917—1997 (Владислав Цыпин). ГЛАВА I. Поместный собор 1917—1918 гг
• ГЛАВА II. Русская Церковь при Святейшем Патриархе Тихоне (1917—1925)
• Монах ВЕНИАМИН (Гомартели). ЛЕТОПИСЬ ЦЕРКОВНЫХ СОБЫТИЙ Православной Церкви, начиная с 1917 года
• Профессор Алексей Светозарский. Собор Православной Российской Церкви 1917—1918 годов
• Дмитрий Сафонов. Был ли Патриарх Тихон сторонником введения нового стиля?
• Трагедия Русской Церкви. 1917—1953 гг.
• Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Слово в день памяти Иоанна Богослова и святителя Тихона