Воскресе?нский собо?р Новоиерусали?мского монастыря? (1656—1685) — уникальный^[1] памятник древнерусской архитектуры, крупнейшее строительное начинание патриарха Никона.

Структура здания

Воскресенский собор состоит из четырёх взаимосвязанных частей:

• Собор Воскресения — основная часть здания, представляющая собой четырёхстолпный крестово-купольный храм, увенчанный золоченой главой.
• Подземная церковь св. Константина и Елены — примыкает к собору с востока, углоблена в землю на три сажени (6 м)
• Колокольня — примыкала к собору с юга, в настоящее время сохранились фрагменты первого яруса с приделом Всех Святых.
• Ротонда с часовней Гроба Господня — примыкает к собору Воскресения с запада.

История строительства здания

Замысел Патриарха Никона

Идея Никона состояла в том, чтобы повторить Храм Воскресения в Иерусалиме, чертёж и модель которого были даже специально привезены в Москву. Собор в плане соответствует обмерам иерусалимского храма, приведённым в «Проскинитарии» иеромонаха Арсения, была повторена и схема расположения отдельных помещений.

Место также было выбрано неслучайно. Царь Алексей Михайлович, побывав в селе Воскресенском заметил: «…место сиа… У понеже прекрасно, подобно Иерусалиму». Однако Иерусалимский храм XII века показался патриарху слишком скромным. Он распорядился украсить возводимый собор сообразно высокому достоинству русской патриархии и вкусам своего времени. Убранство Новоиерусалимского собора состояло из многоцветных изразцов, из которых в интерьере сложены целые иконостасы, а снаружи — наличники, порталы, завершающие стены пояса-карнизы. Воскресенский собор был заложен 1 сентября 1658 года.

Строительство при Патриархе Никоне 1658—1666

При патриархе Никоне строительство собора было практически полностью завершено вчерне, сам собор доведён до сводов^[2]. В нём освящены были три церкви: любимое место служения Никона — верхняя Голгофская; расположенная под ней церковь святого Иоанна Предтечи и Успения Богоматери.

Основную часть сложного комплекса составляла огромная полуротонда, переходящая на уровне второго этажа в цилиндр, увенчанный кирпичным шатром. К ней примыкали главный четырёхстолпный храм, завершённый мощной главой, было устроено 29 приделов (а первоначально их предполагалось 365 — по числу дней в году). С востока примыкает Подземная церковь Константина и Елены, заглублённая на 6 метров в землю. К южному фасаду центральной части примыкала семиярусная колокольня с часами и пятнадцатью колоколами (самый большой — пятисотпудовый Воскресенский). Верхние ярусы её напоминали Колокольню Ивана Великого, нижний ярус занимал Всехсвятский придел.

Зодчими собора были московские мастера Аверкий Мокеев, Иван Белозер и другие, а изразцовое убранство выполнено руками белорусов из Копоса и Мстиславля — Петра Иванова Заборского, Игнатия Максимова.

Ссылка Никона в Ферапонтов монастырь остановила работы в Новом Иерусалиме на 14 лет. По указу царя Алексея Михайловича от 22 декабря 1667 года мастера-строители (всего 31 человек) из Воскресенского монастыря были переведены в Оружейную палату.

Завершение здания 1682—1694

С восшествием на престол Федора Алексеевича ситуация изменилась. Тетка царя, царевна Татьяна Михайловна с детства рассказывала молодому царю о делах патриарха Никона, его дружбе с царем, о спасении патриархом царской семьи во время мора 1656 г. В 1678 г. Федор Алексеевич посещает Воскресенский монастырь, где находит поразительное здание, недостроенное и находящееся в полном запустении. Удивившись глубине и силе замысла патриарха, Федор Алексеевич, по возвращению в Москву обращается к патриарху Иоакиму с просьбой рассмотреть дело Никона, однако получает отказ, мотивированный неподсудностью московскому патриарху решений собора с участием представителей вселенских патриархов (несмотря на их сомнительный статус). Федор Алексеевич обращается напрямую к вселенскому патриарху в Константинополь с аналогичной просьбой о помиловании Никона. Патриарх Иеремия II^{[источник?]} удовлетворяет просьбу царя и в специальном послании дарует Никону прощение и возвращает все права, в том числе право поминания на службах как патриарха. Одновременно идет подготовка хозяйства монастыря к началу строительных работ, приписываются 24 монастыря с их имениями. Однако ни Никону, ни Федору Алексеевичу, ни суждено было увидеть собор завершенным — патриарх умирает на пути из ссылки неподалеку от Ярославля 6 августа 1681 г. Менее чем через год, 27 апреля 1682 г., скончался при таинственных обстоятельствах^{[источник?]} царь Федор Алексеевич. Таким образом, строительство пришлось начинать без главного вдохновителя и автора замысла собора. Это сказалось на качестве пространственных решений. Вместо могучей восьмигранной главы, столь характерной для всех построек святейшего патриарха, появилась сравнительно небольшая цилиндрическая глава. Вместо высокого деревянного шатра был построен кирпичный, для чего были усилены кольцевые опоры ротонды, получившие вид очень толстых столпов с щелевидными проемами между ними. Ротонда из просторного зала с довольно стройными колоннами превратилась в пространство, буквально «заставленное» непропорционально толстыми столбами (сохранились до сих пор в таком виде). Кирпичный шатер получил довольно приземистые очертания с очень пологим «полуглавием». В целом, новые завершения были близки существовавшим тогда в самом иерусалимском храме Гроба Господня. Шатёр Новоиерусалимского храма, диаметр основания которого составлял 23 м, а высота 18 м, был крупнейшим техническим достижением своего времени. Сооружение с тремя рядами окон было покрыто «мраморной чешуёй» (возможно, имитацией мрамора, выполненной из изразцов^[3] или гонтом, выкрашенным под мрамор масляной краской^[4]). Венчала шатёр медная золочёная полуглава. В центре ротонды располагается главная святыня — часовня Гроба Господня (кувуклия) — прямоугольная, украшенная изразцами палатка. Она повторяла часовню иерусалимского храма, изменённую после 1808 года.

18 января 1685 г. новый собор был торжественно освящен в присутствии царей Ивана и Петра и соправительницы царевны Софьи новгородским митрополитом Корнилием. Сразу же после освящения было дано указание обмерить и описать «великую каменную церковь». Чертёж собора, выполненный по результатам обмеров вместе с деревянным образцом, взятым из монастыря, было приказано предоставить в Посольский приказ князю Василию Голицыну^[5]. С 1682 по 1706 год продолжалось устройство в храме приделов по образцу иерусалимского храма, причём для пяти из них ещё при патриархе были созданы изразцовые иконостасы.

Катастрофа 1723 г. и первые оценки случившегося

В июне 1723 г. в Святейший Синод поступило сообщение архимандрита Лаврентия (Горки): «…кирпичный шатер, что над Гробом Господним, обрушился и впал по нижние хоры, а оставшиеся стены расселися до земли …». Массовых жертв удалось избежать благодаря счастливому совпадению — в день 23 мая 1723 г., кода произошло обрушение, отмечался праздник Вознесения и все служители и прихожане находились на горе Елеон к востоку от монастыря. Несмотря на всю серьёзность произошедшего, Синод не предпринял никаких мер. Однако потом, когда вспомнили об этом деле, чиновники центральных ведомств в Петербурге просто не могли поверить в столь значительные разрушения. Для разрешения этих вопросов в Ново-Иерусалимский монастырь в 1726 году был направлен архитектор «генерал» У. Синявин. В своем донесении он подтвердил масштабы разрушения. Тогда же, в одну из ночей осени 1726 г. произошёл пожар, уничтоживший кровли и другие деревянные части собора. В 1727 г. в монастырь направлен архитектор П.Еропкин, также подтвердивший значительные разрушения собора. Однако и московское отделнение Синода, понимая какую сумму придется затаратить (по смете Еропкина 20.300 руб (при стоимости лошади в 3 руб.)), послало своих архитекторов И.Устинова и Х.Конрада, которые составили заключение о необходимости перестройки западной части здания с фундамента, составив ещё одну смету на сумму, близкую насчитанной Еропкиным. Тогда же, в 1730 г. началась разборка обрушевшегося шатра и ротонды, проводившаяся московскими солдатами под смотрением капитана Воротникова. Следует отметить, что при падениии шатра почти не пострадала часовня в центре ротонды, имитирующая Гроб Господень. В 1731 г. в монастырь приезжал архитектор Т.Усов, осмотревший собор и ход разбора завалов ротонды.

Деятельность архитектора И. Ф. Мичурина 1731—1744 гг.

Определившись с необходимостью построить заново всю западную часть собора, Синод признал целесообразным назначить архитектора, «…который находился бы на строительстве неотлучно». В это время из заграничной стажировки (обеспеченной ещё по указу Петра I) возвращается молодой архитектор Иван Федорович Мичурин. Узнав о потребностях Синода, И.Мичурин 8 июня 1731 г. является в его контору в Москве и заявляет «…к делам-де он никуда не пригоден и при означенном Воскресенского монастыря строении быть желает». К 1732 г. завалы от шатра были удалены из ротонды, И.Мичурин обмеривает весь собор и составляет проект его восстановления, в пояснении к проекту особо подчеркивая, что здание должно быть восстановлено в том виде, «…как прежде было». В то время в монастыре жил один из пленных шведов, Ян Флегнер, отправленных ещё в 1710 г. в Воскресенский монастырь (официальное название Ново-Иерусалимского монастыря в 1666—1749 гг.) Петром I для обучению «ценинному делу». По заказу И.Мичурина, были сделаны формы для новых изразцов, с большой степенью точности воспроизводящие первоначальные образцы.

В 1732-38 гг. по проекту И.Мичурина было восстановлено два нижних яруса ротонды, обрамления оконных проемов, цоколь и междуэтажные карнизы, в интерьере восстанавливается украшенный изразцами парапет второго яруса галерей ротонды. В 1738 и 1744 гг. И.Мичурин вторично составляет смету на строительства третьего яруса ротонды и венчающего всё сооружение кирпичного шатра на 10.000 руб. В 1744 г. работы приостанавливаются в связи с отъездом И.Мичурина в Киев, где под его руководством возводится Андреевская церковь (по проекту Ф.-Б. Растрелли).

Архимандрит Амвросий и восстановление собора 1749—1762

Оживление восстановительной деятельности в конце 1740-х гг. было связано с назначением в монастырь архимандрита Амвросия (будущего ммитрополита, убитого во время чумного бунта 1771 г. в Москве). Амвросий был связан с правительственными кругами Петербурга, добился посещения монастыря в 1749 г. императрицей Елизаветой Петровной и мгновенного выделения суммы, рассчитанной ещё в смете И.Мичурина, необходимой для завершения всех восстановительных работ в соборе.

Первоначально, архимандрит Амвросий предполагал восстановление собора в русле, намеченном И.Мичуриным, для чего предполагалось привлечь Я.Флегнера и поручить ему работы по восстановлению керамического оформления, однако это задача не была реализована из-за смерти Флегнера(1749).

В 1749 г., было составлено ещё несколько проектов восстанлвления шатра. Один из проектов был составлен учениками И.Мичурина, архитекторами Д. В. Ухтомским и А. П. Евлашевым. Проект предусматривал разборку восстановленных Мичуриным нижних ярусов здания и строительство полность новой ротонды. Мотивировалось это тем, что «…старый фундамент …весь переколебался». Однако следует учесть характер специальных знаний И.Мичурина, изучавшего в Голландии, стране с очень сложными условиями строительства (рыхлые грунты и высокий уровень грунтовых вод) строительство шлюзов и особенно методы возведения фундаментов. При всех этих знаниях И.Мичурин не перекладывал старый фундамент, напротив, возводил на нём новые части и предполагал устройство каменного шатра. Вероятно, Ухтомский и Евлашев пытались избавиться в первую очередь от громоздких опор первого яруса, обезображенных прикладками ещё в конце XVII в., из-за чего проходы между которыми имели вид узких щелей (существуют и сейчас в таком виде). Почти одновременно в Синод поступило предложение от московского артиллерийского архитектора Мошкопа (на русский лад Мошков, вероятно первоначально Мускопф) об устройстве железного шатра. Достоинством этого проекта было отсутствие необходимости ломать какие-либо существующие части здания. Синод больше всего устраивали ппроекты Мичурина и Мускопфа, так как они укладывались в выделенную сумму в 10 000 руб. Однако архитекторы Ухтомский и Евлашев, настаивали на необходимости перекладки фундаментов. По указу Елизаветы Петровны проекты Мичурина, Ухтомского-Евлашева и Мускопфа были направлены обер-архитектору Ф.-Б.Растрелли, который должен был вынести окончательное заключение о том, какой проект принять за основу для дальнейших работ. Однако Растрелли послал в монастырь инженера В.Бернардацци и гезеля архитектуры К.Бланка с поручением обмерить построенные части ротонды и оценить качество фундаментов. Бланк и Бернардаччи отметили плохое состояние фундаментов, опирающихся на истлевшие сваи, вбитые в песок. Ф.-Б.Растрелли создал свой проект восстановления ротонды и строительства кирпичного шатра после того, как здание будет разобрано и устроены новые фундаменты. Сметы к проекту составлено не было, за основу была взята смета проекта Ухтомского-Евлашева на 30 000 руб. Реализации проекта помешало нежелание Синода выделять какие-либо суммы сверх назначенной императрицей 10.000 руб, а также очевидная желание архимандрита Амвросия не ломать уже восстаноывленные части здания. В 1754 г. архимандрит Амвросий обращается к Растрелли с идеей возведения деревянного шатра покрытого кровельным железом, по аналогии с существовавшим тогда шатром в иерусалимском храме. В 1754 г. Ф.-Б.Растрелли создает второй проект восстановления ротонды с сохранением имеющихся частей и возведением деревянного шатра. В 1755 г. начинаются подготовительные работы, а в 1756-59 происходит возведение деревянного шатра, конструкция которого была разработана инженером В.Бернардацции. Деревянный шатёр был построен к 1759 году. Он повторил общие очертания каменного шатра, но это уже было произведение архитектуры барокко. В новом третьем ярусе ротонды было устроено пятнадцать окон, в каждом из трёх ярусов шатра находилось по двадцать окон. Наиболее сильное впечатление сооружение производило внутри. Благодаря большому количеству окон всё помещение было залито светом. Интерьер украшали резьба и лепнина в стиле барокко. Хоры ротонды и межоконные пространства были заполнены живописными полотнами на 100 библейских сюжетов, выполнеными в мастерской художника и будущего настоятеля монастыря Н. С. Зертис-Каменского. Это уникальное сооружение русской архитектуры XVIII века просуществовало до 1941 года. По определению Игоря Грабаря:

С точки зрения архитектурного типа здание было беспримерным и единственным во всей древней Руси. Его гигантский круглый зал с окружавшей его широкой галереей, наполненный светом, с исчезающим в высоте смело решённым шатром покрытия, тоже полным света и блеска, скульптурное и красочное одеяние стен собора — всё это в превосходном синтезе производило потрясающее впечатление. Мощная романская ротонда Старого Иерусалима, соединённая с русской шатровой крепостной башней, и беспредельный в своих перспективных эффектах, огромной зодческой силы зал в духе барокко, насыщенный сиянием света, сверканием золота, морем лепки и росписей, слились в этом подмосковном соборе в единый ансамбль небывалой торжественности…

— В. А. Чивилихин. Память. Книга вторая

Стабильное существование 1762—1919 гг.

Первый период существования музея 1919—1941

В марте 1920 г. был образован Воскресенский (с 1930 г. — Истринский) историко-художественный музей. Воскресенский собор стал одним из основных экспонатов. В этот период происходили первые исследования элементов первоначального керамического оформления собора.

Военные разрушения 1941 г.

10 декабря 1941 года, при отступлении после двухнедельной оккупации Истры (Воскресе?нск), немецкие войска взорвали северный пилон и западную пару подкупольных столпов Воскресенского собора, в результате обрушился шатер и Большая глава. От взрывного удара обрушилась и колокольня. Пожаром был уничтожен главный иконостас со всеми иконами в интерьере собора. Существенно повреждено внутренне убранство ротонды.

Факты разрушения Новоиерусалимского монастыря фигурировали в обвинительном заключении Нюрнбергского процесса.

Восстановление 1942—1994 гг.

Уже зимой 1942 г. бригада работноков Академпроекта провела первые исследования руин собора.

Реставрация

Уже в январе 1942 года руины монастыря были обследованы. В 1942 — 1943 годах в мастерской Академпроекта под руководством А. В. Щусева на базе обмеров Ф. Ф. Рихтера был создан первый эскизный проект реставрации собора. В 1944-47 гг. выпускники Московского архитектурного института Н.Любимова, И.Сахарова, М.Ковалева под руководством П. Д. Барановского провели обмеры керамического декора. В 1956 году П. Д. Барановский создал проект восстановления опорных пилонов. Строительные работы начались в 1957 году, и через 13 лет пилоны были восстановлены.

В начале 1970-х годов трестом «Мособлстройреставрация» была разработана документация на восстановление шатра ротонды. Его решено было выполнить из металлоконструкций. П. Д. Барановский критиковал проектные решения восстановленния шатра. По его мнению, высота его была на 2 метра ниже творения Бланка, не сохранены формы основания ротонды, люкарны в шатре были слишком узки, чтобы пропускать достаточно света. Главной же ошибкой Барановский считал покрытие шатра листами железа, материала, подверженного коррозии. Тем не менее, в 1975 году шатровое перекрытие центральной части собора было восстановлено. В целом же реставрационные работы в соборе не окончены и по сей день.

Примечания

Литература

• Московский областной краеведческий музей в городе Истре: Путеводитель.—М.: Моск. рабочий, 1989.— 160 с.: с илл. ISBN 5-239-00191-X
• Новый Иерусалим и город Воскресенск. — М.: МОК ЦЕНТР, 2006. ISBN 5-89934-074-6

Ссылки

• Воскресенский собор на сайте Храмы России
• На Российском общеобразовательном портале
• Владимир Чивилихин. Память. Книга вторая